Луи леруа статья

Отверженные художники

Начиная с 1863 года в Париже проводился так называемый Салон отверженных – выставка художников, чьи живописные эксперименты не находили поддержки Академии изящных искусств и не допускались к участию в официальном Парижском салоне. В числе «отверженных» оказались помимо прочих Эдуард Мане, Камиль Писсарро, Поль Сезанн, Альфред Сислей.

Камиль Писсарро. «Старая дорога из Аннери в Понтуаз. Заморозки»

Выставка 1874 года вошла в историю искусства как первая выставка импрессионистов. Правда, о том, что авторы полотен – импрессионисты, не знали тогда ни посетители салона, ни даже сами художники. Термина «импрессионизм» попросту не существовало – до выхода в свет статьи парижского журналиста Луи Леруа под названием «Выставка импрессионистов».

«Обойная бумага в стадии наброска»

Новый стиль в живописи вызывал тогда много критических отзывов, и Леруа написал в журнале «Le Charivari» о представленных на выставке картинах в иронической, полушутливой форме. Якобы он посетил мероприятие вместе со своим приятелем Жозефом Венсаном, который был шокирован и крайне впечатлен увиденным (“impression” с французского – «впечатление»).

Клод Моне. «Впечатление. Восходящее солнце»

Помимо этого, на выставке экспонировалась картина Клода Моне под названием «Впечатление. Восходящее солнце» — а потому слово «импрессионизм» в диалоге Леруа и Венсана смаковалось на все лады.
«- Впечатление, ну конечно. Я так и знал. Не зря же я под таким впечатлением! Не могло здесь не быть впечатления! Но какая свобода, какая легкость фактуры! Обойная бумага в стадии наброска, и та будет смотреться более проработанной, чем эта живопись!»

Впечатление от импрессионизма

Новый подход к созданию картин – небрежный, торопливый – действительно производил тогда сильное впечатление на фоне традиционных, академических художественных стилей.
Но вообще говоря, такова и была цель художников – выразить свои переживания, впечатления на холсте – живо и смело, поймав момент. Поэтому с термином согласились – несмотря на некоторую неопределенность, он прижился.

В настоящее время картина «Впечатление. Восходящее солнце» находится в музее «Мармоттан».
Работы Моне имеют огромную ценность среди коллекционеров, в частности, картина «Пруд с водяными лилиями» была продана на аукционе за сумму более чем 80 миллионов долларов.

Клод Моне. «Пруд с водяными лилиями»

Картины Моне и других импрессионистов занимают теперь почетное место среди шедевров мировой живописи.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

Статья Луи Леруа о первой выставке импрессионистов

Луи Леруа «Выставка импрессионистов» (опубликовано в вы выпуске журнала «Le Charivari» 25 апреля 1874 года):

«Да, нелегкий мне выдался денек! Вместе со своим другом Жозефом Венсаном, пейзажистом и учеником Бертена, которого разные правительства удостоили множества наград, я рискнул посетить первую выставку, прошедшую на Бульваре Капуцинок (примечание: часто по ошибке говорят «Бульвар Капуцинов», на самом деле там находился женский монастырь капуцинок). Мой неосторожный друг составил мне компанию, не подозревая ни о чем дурном. Он думал, что мы просто пойдем посмотреть на обычную живопись — хорошую и плохую, чаще плохую, чем хорошую, но уж никак не покушающуюся на художественную нравственность, культ формы и уважение к мастерам. — Что там форма! Что мастера! Все это больше никому не нужно, старина! Теперь все поменялось. В первом же зале Жозефа Венсана ждал первый удар, и нанесла его ему «Танцовщица» г-на Ренуара.

— Какая жалость, что художник, явно имеющий чувство цвета, не научился хорошо рисовать! — сказал он мне. — Ноги его танцовщицы выглядят такими же безжизненными, как их газовые юбки! — Пожалуй, вы к нему слишком жестоки, — не согласился я. — На мой взгляд, у этого художника очень даже четкий рисунок!
Ученик Бертена решил, что я иронизирую, и вместо ответа лишь пожал плечами. Я же с самым невинным видом подвел его к «Обработанному полю» г-на Писсарро. При виде этого великолепного пейзажа он подумал, что у него запотели очки, и, тщательно протерев стекла, он снова водрузил их себе на нос. — Во имя Мишаллона! — воскликнул он. — А это что еще такое?

— Вы и сами видите не хуже меня! Это белый иней на глубоко прочерченных бороздах земли. — Это борозды? Это иней? Да это какие-то бесформенные скребки по грязному холсту! Где тут начало и конец, где верх и низ, где зад и перед? — Гм… Возможно, возможно… Но зато здесь есть впечатление! — Странное впечатление, доложу я вам. О, а это что? — Это «Фруктовый сад» г-на Сислея. Рекомендую вам вот это деревце, что справа. Написано, правда, кое-как, но зато впечатление… — Да отстаньте вы от меня со своим впечатлением!

Но как я мог от него отстать? Между тем мы подошли к «Виду Мелена» г-на Руара. Так, это вроде вода, а в ней что-то такое… Ну вот, например, тень на переднем плане смотрится миленько… — Я так понимаю, вас немного удивляет игра цвета… — Скажите лучше, цветовая каша! О Коро, Коро! Какие преступления совершаются во имя твое! Ведь это ты ввел в моду эту вялую фактуру, этот поверхностный мазок, все эти пятна, которым любитель живописи сопротивлялся долгие тридцать лет и сдался наконец вопреки себе, побежденный твоим спокойным упорством! Капля, как известно, камень точит!

Бедный художник продолжал свои рассуждения, но выглядел довольно спокойным, так что я оказался совершенно не готов к страшному происшествию, которым завершилось наше посещение этой невероятной выставки. Он относительно легко перенес «Вид на рыбачьи лодки, покидающие порт» г-на Клода Моне — возможно, потому, что мне удалось отвлечь его внимание от опасного созерцания этого полотна прежде, чем небольшие фигурки первого плана произвели свой смертоносный эффект. К несчастью, я проявил неосторожность и позволил ему слишком надолго задержаться перед «Бульваром Капуцинок» кисти того же автора.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся он мефистофельским смехом. — Вот это действительно удачная работа! Вот оно, впечатление, или я ничего не смыслю в живописи! Вот только может хоть кто-нибудь объяснить мне, что означают эти бесчисленные черные пятнышки внизу картины? — Но это же пешеходы! — Выходит дело, и я похож на такое же черное пятно, когда прогуливаюсь по бульвару Капуцинок? Гром и молния! Вы что же, надо мной издеваетесь? — Уверяю вас, господин Венсан… — Да вы знаете, в какой технике выполнены эти пятна? В той же самой, что используют маляры, когда подновляют облицовку фонтанов! Шлеп! Блям! Бум! Как легло, так и легло! Это неслыханно! Это ужасно! Меня сейчас удар хватит!

Я попытался его успокоить, показав ему «Канал Сен-Дени» г-на Лепина, «Холм Монмартра» г-на Оттена, — обе эти работы представлялись мне довольно изящными по колориту. Но рок оказался сильнее меня — по пути нам попалась «Капуста» г-на Писсарро, и лицо моего друга из красного стало багровым. — Это просто капуста, — обратился я к нему убедительно тихим голосом. — Несчастная капуста! За что такая карикатура? Клянусь, я больше в жизни не стану есть капусты! — Но позвольте, разве капуста виновата в том, что художник… — Молчите! Иначе я сделаю что-нибудь ужасное…

Внезапно он издал громкий крик. Он увидел «Дом повешенного» г-на Поля Сезанна. Густой слой краски, покрывающий это драгоценное полотно, довершил дело, начатое «Бульваром Капуцинок», и папаша Венсан не устоял. У него начался бред. Поначалу его безумие выглядело вполне мирным. Он вдруг стал глядеть на мир глазами импрессионистов и говорить так, словно сам стал одним из них.

From Wikipedia, the free encyclopedia

Louis Leroy
Born	1 January 1812
Died	1 January 1885 (aged 73) French
Occupation	Art critic, journalist, playwright, engraver, and painter
Citizenship	French
Notable works	Coining the term «Impressionism»

Louis Leroy (1812 — 1885) was a French 19th-century printmaker, painter, and playwright.

Biography[edit]

He is remembered as the journalist and art critic for the French satirical newspaper Le Charivari, who coined the term «impressionists» to satirise the artists now known by the word.

Leroy’s review was printed in Le Charivari on 25 April 1874 with the title The Exhibition of the Impressionists. The term was taken from Claude Monet’s painting Impression: soleil levant. Leroy’s article took the form of a dialogue between two skeptical viewers of the work:

«Impression I was certain of it. I was just telling myself that, since I was impressed, there had to be some impression in it — and what freedom, what ease of workmanship! A preliminary drawing for a wallpaper pattern is more finished than this seascape.»^[1]

The show (Exposition des Impressionnistes) was held in the salon of the photographer Nadar and organized by the Société anonyme des peintres, sculpteurs et graveurs (Anonymous society of painters, sculptors and engravers), composed of Camille Pissarro, Claude Monet, Alfred Sisley, Edgar Degas, Pierre-Auguste Renoir, Paul Cézanne, Armand Guillaumin, and Berthe Morisot.

The term was subsequently adopted by the artists themselves and has now become the name of one of the most influential art movements in history.

References[edit]

External links[edit]

• Leroy on Pissarro

Антон Исаков,
15 апреля 2018, 19:48 — REGNUM 15 апреля 1874 года в Париже на бульваре Капуцинок в доме №35 открылась выставка, организованная «Анонимным обществом художников, живописцев, скульпторов и граверов». Позже она войдет в историю как первая выставка импрессионистов.

Экспозиция была скандальной по своему содержанию, так как новоявленные художники, принявшие в ней участие, напрочь разрывали со всеми устоявшимися в обществе представлениями о живописи. Они вызывали резкое отторжение у посетителей, а парижская пресса им вторила.

«Эти художники, в большинстве своем прекрасно владеющие рисунком и живописью, отвели рисунку второстепенную роль, а искусство живописи свели к небрежным, грубым мазкам. Отметим, однако, что у них есть несомненное достоинство — непосредственность, но это лишь усугубляет их вину», — писал журналист Польдэ Анри.

25 апреля 1874 года в газете «Шаривари» вышла статья малоизвестного журналиста Луи Леруа «Выставка импрессионистов». Именно с легкой руки автора это течение в живописи получило свое имя, которое, впрочем, подсказал критику Клод Моне названием своей картины.

Импрессионисты отходили от принципов живописи, доминировавших в обществе. Они стремились передать впечатление, эмоцию, чувство от созерцаемого объекта, их мало интересовали детали, передача реального изображения, с этим с успехом начала справляться фотография. В этом смысле их творчество стало революционным.

Новое всегда вызывает опасение, пугает. Новое часто воспринимается как покушение на наш мир, на доминирующие в нём ценности. Но спустя время новое очень часто становится классикой.

Отмечается, что импрессионисты не страдали философичностью, они не покушались на устои господствующего класса, практически не критиковали его социальные пороки (исключением стал, пожалуй, лишь Эдуард
Мане), но тем не менее они отходили от него своим демократизмом. Импрессионисты были аполитичны, их интересовало другое: момент, миг между прошлым и будущим. Поэтому на их полотнах мы видим пейзажи, портреты, натюрморты.

Каждый представитель этого течения был уникален и неповторим. Остановимся на наиболее замечательных из них.

Эдуард Мане считается родоначальником импрессионизма, начинал он творить в более реалистичной манере и как бы не решался до конца вступить на путь, освоенный его сподвижниками. В работах первого импрессиониста можно найти и социальный подтекст, несвойственный для данного течения, что стало особенностью художника.

Картина «Завтрак на траве» написана в 1863 году. Она была провокационна по своему содержанию: обнаженная женщина сидит на траве в компании двух мужчин, которые, кажется, не замечают ее наготу. Дерзкий взгляд обращен в сторону зрителя. Изображать обнаженную женщину вне античного контекста считалось непозволительным — это было признаком дурного вкуса и поэтому воспринималось как провокация.

Пожалуй, больше всего зрителей возмущал бесстыдный взгляд женщины, нежели ее «наряд», подобная откровенность была воспринята как покушение на нравственные устои, господствующие в обществе. Однако сегодня картина считается безусловным шедевром, увидеть ее можно в музее д’Орсе, расположенном в Париже.

Картина была создана также в 1863 году и вызвала скандал не меньший скандал. Сюжет работы не оригинален и явным образом отсылает к полотнам Тициана, Джорджоне, Гойи и других не менее прославленных мастеров. Однако, как и в «Завтраке на траве», здесь нет отсылок к античным и мифологическим сюжетам, которые допускали изображение обнаженного тела. Современный контекст оскорблял публику, вызывал недоумение. Кроме того, само название уже было провокативно: Олимпией называли женщин, продающих свою любовь. Кроме того, картина наполнена и другими символическими деталями, которые без труда угадывались искушенным зрителем.

Думается, что Мане бросал вызов своими работами ханжеству буржуазного общества, представители которого отнюдь не гнушались встреч с представительницами древнейшей профессии. Женщина, изображенная на картине, смотрит на зрителя в упор, прямо в глаза, ставя его, таким образом, на место клиента Олимпии — это и било в самое сердце.

Аналогичный удар по лицемерию представителей среднего класса можно, кстати, увидеть на поздней работе художника «Бар в Фоли-Бержер».

Творчество Мане подвергалось критике не только за его откровенность, отторжение вызывала и его художественная манера. Думается, что приведенная ниже цитата отражает отношение современников не только к упомянутому художнику, но и в целом к новому течению в живописи.

«Люди толпятся около одной из картин, и я слышу, как кто-то говорит: «Что за чушь! Так может писать только Мане!» — а чуть погодя — торжествующий возглас: «Так это и есть Мане!»

Да, это полная чушь, но чушь возмутительная. Картины, которые с трудом и за наброски-то сойдут, самодовольно призывают нас восхищаться всем, что напишут эти господа. И приходится признать, к моему сожалению, что породил эту школу незавершенных и самодовольных работ господин Коро», — отмечал один из публицистов, посетивший выставку импрессионистов.

Картина, давшая названию всему художественному направлению, является одной из самых известных в творчестве художника.

Луи Леруа в упомянутой выше статье так охарактеризовал увиденное им:

» — Что тут изображено?

— Посмотрите в каталоге. Это называется «Впечатление. Восход солнца».

— Впечатление? Так я и думал. Я только говорил себе — раз я нахожусь под таким впечатлением, то в этой картине должно быть какое-то впечатление… а как свободно, как непринужденно написано! Даже обои на первоначальной стадии обработки выглядят более законченными, чем этот морской пейзаж».

С одной стороны, претензия понятна, автор хотел увидеть нечто, выполненное в привычной манере. С этой стороны его претензия ясна, однако Моне решал совершенно другую задачу. Импрессионисты оказались не поняты современниками.

Что касается Клода Моне, он был, пожалуй, единственным импрессионистом, оставшимся верным выбранному направлению до конца. Объектом его исследования были скорее возможности цвета, а не люди или прочие предметы действительности. В этом можно убедиться, взглянув на его изображения оного и того же объекта, но выполненные в разное время суток или года.

Пожалуй, самый солнечный, оптимистичный из импрессионистов — это Ренуар. Его работы пестрят желтыми тонами, которые помещены в контекст специфической атмосферы, раскрывающей невероятную легкость и безмятежность бытия. Яркий пример — «Завтрак гребцов», безусловный шедевр импрессионизма. Художнику больше было по нраву изображение людей, нежели пейзажей.

В отличие от многих импрессионистов, Дега не любил рисовать на открытом воздухе (на пленэре), кроме того, его нельзя назвать 100% представителем данного направления, однако своим стремлением изобразить людей в непривычном ракурсе он органично вписался в компанию новых художников. Его картины напоминают работы неопытных фотографов, сделавших неудачный снимок, в результате чего в кадр не поместились, например, головы балерин (картина «Оркестр оперы»).

Вспоминая критику картины Моне, можно привести в пример работу Дега «Звезда балета», кажущуюся незаконченной. Однако в этом и есть главная задумка автора: таким образом он расставляет акценты.

Импрессионисты боролись за признание на протяжении долгих десятилетий. Они вызывали отторжение тем, что дерзнули изображать мир не таким, какой он есть на самом деле, а попытались создать свой, наполненный… Впечатлением. Они оказали влияние на всех последующих за ними великих художников, от Ван Гога до Мунка, а значит, именно они — отцы современности.

Один поэт писал:

«Смерть безумцам!» — мы яростно воем.

Поднимаем бессмысленный рев,

Мы преследуем их, убиваем

— И статуи потом воздвигаем,

Человечества славу прозрев.

Думается — это в полной мере применимо к импрессионистам.

Читайте развитие сюжета:
Тайная мощь Великобритании: страсть гения